Девушка, чье имя не сообщается, заявила, что заражала женатых мужчин, лекторов, друзей-студентов и знаменитостей. Согласно отчету, ее целью было заразить вирусом 2000 мужчин. Ее месть мыла встречена шквалом критики со стороны всех пользователей Интернета.
Ее новая цель – заразить, по крайней мере, 2000 мужчин. Это – часть ее убеждений. «Мне нечего делать на этой земле, кроме ожидания своей смерти». Удивительно, но у девушки даже есть целый список тех, кого она «наградила» ВИЧ в 2016 году.
Она также заявила, что не собирается заводить детей и что продолжит заниматься незащищенным sексом. Из ее записей: «22-е сентября 2014-го года – день, который я никогда не забуду. Мы пошли по клубам в центре города, напились с несколькими старшекурсниками и поехали в мотель для продолжения».
Далее она объяснила, что проснувшись, осознала, что парень по имени Джэван воспользовался ее положением, пока она была пьяна. «Я спросила его, использовал ли он прeзeрватив, он подтвердил; хотя когда я принимала душ, то заметила следы sпермы.
Я хотела покончить с собой. Я боялась забеременеть или подхватить ВИЧ». Когда она обнаружила у себя вирус, девушка поссорилась с Джэваном, хотя тот утверждал, что он абсолютно здоров. «Я была подавлена, и решила напиться до смерти; я даже купила яд.
Мне было очень обидно и стыдно перед родителями. И я решила, что кто-то должен ответить за все». «Я приняла свою судьбу и решила заставить страдать всех мужчин, которых я встречу. Я привлекательная женщина и буду этим пользоваться». «Итак, я похоронила хорошую девочку и сделала своей целью заразить столько мужчин, сколько смогу» – объяснила девушка.
Суд Иркутска вынес приговор по делу об умышленном заражении ВИЧ. Местный житель Константин Баженов получил 2,5 года колонии поселения. Он знал о диагнозе, много лет состоял на учете в областном Центре по борьбе со СПИДом, но не рассказывал об этом своей подруге и в итоге заразил ее. Эта история отражает печальную российскую статистику: в стране — миллион ВИЧ-инфицированных. В последние годы этот вирус переходит от наркопотребителей в общую группу населения, а в зоне риска — молодые женщины. Как говорит директор Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский, каждый 40-й мужчина в возрасте от 30 до 35 инфицирован, и вероятность того, что он окажется вашим партнёром, очень велика. Мы встретились в Иркутске с пострадавшей девушкой, свое имя она предпочитает не называть.
Два с половиной года назад у Елены — именно этим именем она представляется журналистам — обнаружили ВИЧ. Ее быший молодой человек, Константинг Баженов, на суде прятал лицо за кепкой и маской.
«Мы познакомились летом 2015 года в интернете — он постоянно сам проявлял инициативу, постоянно мне писал», — рассказывает Елена. Молодые люди встретились в январе 2016 года, поговорили по душам и решили съехаться. К тому же Баженов выглядел деловым человеком — был директором компании по грузоперевозкам, в одиночку растил трехлетнего сына.
«Я ему доверилась как раз из-за того, что он мне сына оставлял. И мне казалось, что самое дорогое, что можно доверить другому человеку — это своего ребенка», — рассказывает она. Но хеппи-энда не получилось. Через две недели Елена попала в больницу с менингитом. Все оказалось страшнее — ей поставили диангоз ВИЧ.
Выяснилось, что Баженов с 1999 года года стоит на учете в областном Центре по борьбе со СПИД. «Я пью реальные таблетки, хожу по реальным врачам каждые три месяца — а у человека жизнь не поменялась. Затем, даже после инфекционной больницы, были моменты, когда я даже от упадка сил падала в обморок. Я даже думала, что вот-вот завтра умру и не проснусь», — говорит Елена.
На заседаниях суда были все врачи, к которым обращалась Елена. Заходила и бывшая жена Баженова, тоже с положительным статусом. На суде заявила: она пошла на заражение осознанно. У их общего ребенка ВИЧ нет.
Тесты и экспертизы и подтверждили, что виновником заражения стал именно Баженов. В итоге 24 октября суд признал его виновным и приговорил к двум с половиной годам колонии поселения.
«Откровенно говоря, я не довольна. По мне, так два с половиной года колонии — это несправедливо», — добавляет Елена. Никакого раскаяния от Баженова она также не услышала. Он утверждал, что вылечился от гепатита и вирус ВИЧ ему также не страшен. Последние 20 лет он обходится без терапии.
Святослав Хроменков, адвокат Елены: В России мало приговоров по такой категории дел. Это чуть ли не один из первых. Можно сказать, что это маленькая победа. Необходимо проводить не только профилактические меры, но и пресекать уже существующее распространение, в том числе путем приговорения преступников к справедливым, жестким, строгим наказаниям.
По статистике, такие приговоры действительно редкость. За прошлый год суды признали виновными всего 57 человек, и только 21 из них получили реальные сроки.
…Как всякий современный человек, я слышала о ВИЧ-инфекции, но при этом даже не знала, в чем разница между ней и СПИД. Думала, это просто разные названия одного и того же заболевания. Я считала, что такому диагнозу подвержены аморальные люди, асоциальные слои населения, к которым я не имею никакого отношения: наркоманы, проститутки или те, кто спит с кем попало. В общем, уж от этой беды я считала себя застрахованной.
Я была безупречной с точки зрения нравственности женщиной: выйдя замуж более двадцати лет назад, совсем юной, ни разу не имела интимных контактов на стороне. С мужем мы жили хорошо, дружно, воспитали троих детей. В семье царила гармония, и ничто не предвещало беды. А потом мне предстояло лечь на несложную операцию. Перед любым хирургическим вмешательством человек сдает определенный набор анализов, куда входит и анализ на ВИЧ-инфекцию. И у меня он оказался положительным.
Моя первая реакция может показаться странной: я засмеялась. Просто потому, что не поверила. Это была такая нелепость! А потом возмутилась, так как нисколько не сомневалась, что кто-то перепутал анализы, и тем самым выставил меня человеком с сомнительным поведением. Тем не менее мужу и детям сказать я боялась, подругам - тоже. Мало ли что они подумают! А еще вспомнила, как недавно вырывала зуб - вдруг меня заразили в клинике?! Мне было уже не до смеха, тревога все нарастала, и мое состояние отягощалось тем, что я была вынуждена держать все свои сомнения при себе. В конце концов я обратилась в Республиканский центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями, где мне сделали еще один анализ.
Вопреки предыдущей реакции, те минуты, когда я ожидала ответа, оказались самыми напряженными и страшными в моей жизни. Я не помню лица медсестры и что она мне говорила, меня пробирала внутренняя дрожь, в голове был какой-то туман. Разумеется, я подспудно ждала, что все рассеется, мне скажут, что я не больна, и я пойду домой окрыленная, словно родившаяся заново.
Но этого не случилось - диагноз подтвердился. Я почувствовала себя оглушенной, раздавленной, уничтоженной. В кабинете врача я даже не могла встать со стула, не сумела вымолвить ни единого слова. Потом начала плакать, и при этом меня словно выворачивало наизнанку. Конец жизни, позорный диагноз, невозможность оправдаться перед близкими!
Я знала, что ни в чем не виновата, и, как ни странно, это было ужаснее всего. После беседы с психологом я немного успокоилась. Уцепилась за информацию о том, что если сразу начать лечение, то особой угрозы здоровью, а тем более жизни не будет, что в наше время ВИЧ не приговор, что никакую информацию обо мне и моей болезни никуда не передадут, что я всегда могу обратиться в центр и меня не оставят наедине с моей проблемой. Но при этом мне предстояло рассказать о своем диагнозе мужу, потому что он тоже мог быть инфицирован.
Домой я пришла на ватных ногах и до возвращения мужа с работы ходила из угла в угол. Мы, как я считала до сего момента, привыкли доверять друг другу, делиться сокровенным, но эта ситуация выходила за все имеющиеся в моем представлении рамки. Когда муж пришел, я, собравшись с силами, все ему рассказала. Его первая реакция была такой же, как у меня: он рассмеялся. «Да откуда в нашей семье взяться ВИЧ-инфекции?! Это очередная ошибка врачей!» - вот что я от него услышала. Однако я уже пережила этот этап. «Нет, это правда, - обреченно произнесла я. - И теперь все будут считать меня проституткой». «Да какая ты проститутка! - сказал муж и обнял меня. - Даже если, не дай бог, у тебя в самом деле ВИЧ, ты заразилась в каком-то медицинском кабинете, и мы засудим этих врачей».
В дальнейшем меня поджидал второй удар: муж, сдавший кровь на ВИЧ, оказался инфицированным. Разумеется, он тоже испытал шок. И я решила, что он заразился от меня. Презервативами мы не пользовались - я принимала противозачаточные таблетки. А потом в Центре СПИД мне объяснили, что риск заражения в медицинском кабинете минимален: этот вирус живет очень недолгое время и только в крови. И, скажем, чтобы передать ВИЧ-инфекцию через слюну, этой жидкости понадобится четыре литра! Что касается наркомании: даже если бы мы с мужем и были подвержены подобной зависимости, героиновая наркомания отошла в прошлое, и теперь они употребляют курительные смеси. ВИЧ - случайность, которая может коснуться каждого, от которой не застрахован никто. Никаких «групп риска» не существует. Есть «рискованное поведение», которое практикуют люди.
Я вспомнила все те нелепые байки о заражении ВИЧ, которые доводилось слышать еще в восьмидесятые-девяностые: что на улице к человеку может подойти некто и уколоть зараженной иглой или что злоумышленники якобы втыкают такие иглы в сиденья в кинотеатрах. И я все больше верила врачам. У меня не было случаев рискованного поведения, значит, они были у моего единственного за всю жизнь полового партнера. И это был третий удар.
Меня обуяла злость, захлестнула обида. Иногда муж ездил в командировки, несколько раз отдыхал в санаториях: у него была возможность мне изменять. Я открыто заявила ему об этом, и он признался. Такое, по его словам, произошло всего один раз, и это был незащищенный контакт. «Захотелось новых ощущений», - сказал он, а потом со слезами просил у меня прощения.
Я пережила несколько адских дней. Один-единственный поступок любимого человека перечеркнул всю нашу жизнь. Взяв отпуск за свой счет, я лежала, отвернувшись к стене, не двигалась, ни с кем не разговаривала, не ела. У меня было чувство, будто я под землей и мне уже никогда не выбраться на поверхность. Крушение жизни - вот самые точные слова, а еще - безвинно виноватая. Правы те, кто говорит: беда никогда не приходит одна, и судьба всегда наносит один удар за другим.
Муж умолял меня не уходить, но я была непреклонна. Дети выращены, самостоятельны, а он меня предал. Однако потом подумала: у него такая же беда, а кому еще я готова об этом рассказать? Знакомым, чтобы они от меня шарахались и, не дай бог, боялись угощать из имеющихся в их доме тарелок? Коллегам, чтобы начальство меня уволило? И я сказала мужу, что мы постараемся справиться с этой проблемой сообща. Мы были духовно близки многие годы, и для меня не было человека надежнее, чем он. Я до сих пор не могу понять и принять его поступка и до конца его простить, но случилось так, что этот крест должны нести мы оба и лучше вместе: возможно, тогда будет легче.
Муж заявил: лечиться не стоит, веры медикам нет, все это химия, которая только губит организм, тем более мы оба чувствуем себя хорошо, у нас ничто не болит. Но к тому времени я много чего прочитала про ВИЧ. Что некоторые люди повторно приходят в центр только тогда, когда у них уже развился СПИД - последняя стадия ВИЧ-инфекции, и даже безобидные для здорового человека заболевания могут привести к смерти. А еще узнала, что существуют так называемые ВИЧ-диссиденты, те, кто пытается внушить людям мысль, что подобной инфекции не существует, что ее придумали врачи, чтобы травить пациентов таблетками. И настояла на лечении.
Со временем я осознала, что зараженные ВИЧ-инфекцией больше боятся даже не самого заболевания, а того, как на него отреагируют окружающие. К сожалению, подобная дискриминация существует в нашем обществе. Иногда, идя по улице, я задаю себе вопрос: что бы подумали встречные люди, узнав, что я ВИЧ-инфицированная?! Кто из них сможет мне посочувствовать, поверить в то, что я заразилась не потому, что была легкомысленной, даже просто взять меня за руку? Иногда, сидя рядом с подругой, я беспричинно начинаю плакать, и она волнуется. Я всегда отмахиваюсь, отговариваюсь, но в глубине души живет боль, потому что я вынуждена хранить свою тайну. Конечно, ВИЧ-инфекция - не самое страшное в жизни; наверное, узнать, что ты болен раком, - куда хуже; вот только за это не осуждают, такой диагноз не скрывают, за него не платят личными отношениями.
О моем диагнозе никто не знает: ни дети, ни другие родственники, ни знакомые, ни коллеги. Мы с мужем принимаем назначенную терапию и раз в полгода сдаем кровь на ВИЧ-инфекцию: пока этим все ограничивается. Физически чувствуем себя нормально, но угроза все равно есть, хотя бы потому, что иммунитет жителей Карелии и без того ниже, чем в других регионах.
Вместе с тем, оказавшись ВИЧ-инфицированной - пусть это и прозвучит, как парадокс, я начала по-иному видеть мир, ценить те моменты жизни, судьбы, о коих прежде не задумывалась: каждый осенний лист под ногами - как нечто уникальное, любая капля воды - концентрация жизни. Прежде я жила только для семьи, а теперь много времени уделяю себе, начала рисовать, задумалась о собственном духовном, душевном мире. Нам говорят, что мы не обречены, и мы в это верим. Не потому, что это в самом деле так, а потому, что человек просто не может иначе.
Записала Лариса Борисова
нОПЗЙЕ УМЩЫБМЙ ТБУУЛБЪ П ДЕЧХЫЛЕ, РПРБЧЫЕК Ч БЧФПЛБФБУФТПЖХ, ЛПФПТБС РЕТЕД УНЕТФША ЗПЧПТЙМБ УЧПЕК НБФЕТЙ: «фЩ ХЮЙМБ НЕОС ЛТБУЙЧП ЦЙФШ, ОП ФЩ ОЕ ОБХЮЙМБ НЕОС, ЛБЛ ОБДП ХНЙТБФШ!» рПДПВОЩЕ ЙУФПТЙЙ РПЧФПТСАФУС УОПЧБ Й УОПЧБ... уОПЧБ Й УОПЧБ МАДЙ, ПВНБОЩЧБСУШ «ЛТБУПФБНЙ» ЬФПК ЦЙЪОЙ, ВЕЪДХНОП НЮБФУС ОБЧУФТЕЮХ УЧПЕК ЗЙВЕМЙ.
чРХУФЙФЕ НБФШ!
пОБ Ч БЧФПНПВЙМШОПК ЛБФБУФТПЖЕ
тБЪВЙМБУС Ч ТБУГЧЕФЕ АОЩИ МЕФ.
мЕЦЙФ Ч ВПМШОЙГЕ, ЪБПУФТЙМУС РТПЖЙМШ,
чП ЧЪПТЕ ЗБУОЕФ ЦЙЪОЙ УМБВЩК УЧЕФ.
Ч ИБМБФБИ ВЕМЩИ, ОЕ ЧПМОХСУШ ПЮЕОШ,
чТБЮЙ ЫЕРОХМЙ ЗДЕ-ФП Ч УФПТПОЕ:
«пОБ, ОБЧЕТОП, ОЕ РТПФСОЕФ ОПЮЙ...»
й УМХИ РПКНБМ ФПФ ЫЈРПФ Ч ФЙЫЙОЕ.
«рТЙЫМЙФЕ НБФШ!- УЛБЪБМБ ПОБ УФТПЗП,-
чЕМЙФЕ ЕК
УЕКЮБУ ЛП НОЕ РТЙКФЙ!»
й НБФШ ЧПЫМБ Й ЧУФБМБ Х РПТПЗБ,
лБЛ ВЩ ВПСУШ РПВМЙЦЕ РПДПКФЙ.
«чУФБОШ ЪДЕУШ РПВМЙЦЕ, НБН, С ХНЙТБА...
нЕОС ФЩ РЕФШ ХЮЙМБ, ФБОГЕЧБФШ.
с ОБ ТПСМЕ ИПТПЫП ЙЗТБА,
б ЧПФ ФЕРЕТШ... НОЕ ОХЦОП ХНЙТБФШ.
НОЕ УФТБЫОП, НБН, П вПЗЕ С ОЕ ЪОБА.
уЛБЦЙ, ПФЧЕФШ, ЛБЛ ЧЕЮОПУФШ НОЕ ЧУФТЕЮБФШ?
хЮЙМБ ЦЙФШ, ОП ЧПФ С ХНЙТБА,
б ФЩ ОЕ ОБХЮЙМБ ХНЙТБФШ...»
НЩ РТПУМБЧМСЕН
НБФЕТЕК ФБЛ НОПЗП,
вМБЗПЗПЧЕЕН РЕТЕД УМПЧПН «НБФШ».
оП ФПМШЛП НБФШ, ЮФП ОПУЙФ Ч УЕТДГЕ вПЗБ,
дЕФЕК ОБХЮЙФ ЦЙФШ Й ХНЙТБФШ!
РЙУШНП пМШЗЙ, ЛПФПТПЕ НЩ РТЙЧПДЙН ОЙЦЕ Ч УПЛТБЭЕОЙЙ, ПВПЫМП ОЕУЛПМШЛП ЗБЪЕФ. ьФП ЛТЙЛ
ДХЫЙ, ЕЭЈ ОЕ ТБУГЧЕФЫЕК, ОП ХЦЕ ПВТЕЮЈООПК ХЧСОХФШ ОБЧУЕЗДБ... пО ПВТБЭЈО Л МАДСН УФБТЫЕЗП РПЛПМЕОЙС, ОП Ч ОБДЕЦДЕ, ЮФП ЕЗП РТПЮФХФ ФБЛЦЕ НПМПДЩЕ Й ЪБДХНБАФУС. еЗП ОЕМШЪС ЮЙФБФШ ВЕЪ УЕТДЕЮОПК ВПМЙ.
«нОЕ 18 МЕФ. ъПЧХФ пМШЗБ. жБНЙМЙА ОЕ УППВЭБА. чПФ ХЦЕ ДЧБ ЗПДБ, ЛБЛ С ВПМШОБ урйдПН. ч ВПМШОЙГЕ С ОЕ ПДОБ. ъДЕУШ Х НЕОС ФБЛЙЕ ЦЕ РПДТХЗЙ Й ДТХЪШС. фЕРЕТШ ОБ ЧУЈ УНПФТА ЙОБЮЕ, ЮЕН ТБОШЫЕ. иПЮХ УРТПУЙФШ Х ЧУЕИ ЧЪТПУМЩИ МАДЕК Й, ПУПВЕООП Х ФЕИ, ЛФП
ЙНЕЕФ ЧМБУФШ: «ъБЮЕН ЧЩ, ЧЪТПУМЩЕ, ОБУ, ДЕФЕК УЧПЙИ, РПД ФБОЛ ВТПУЙМЙ?! ъБЮЕН УНСМЙ УЕЛУПН, РПТОХИПК, ОБТЛПФЙЛБНЙ?! чЩ ЧЙОПЧБФЩ Ч ОБЫЙИ УНЕТФСИ! чБН ИПФЕМПУШ ТБУЛПЧБООПУФЙ, ТБУУМБВМЕООПУФЙ, УЧПВПДЩ... чЩ РТПРПЧЕДХЕФЕ УЧПВПДОЩЕ УЧСЪЙ, БЖЙЫЙТХЕФЕ БТФЙУФПЧ ОЕФТБДЙГЙПООПК ПТЙЕОФБГЙЙ. чЩ ЧОХЫБЕФЕ ОБН, ЮФП ФБЛ ЦЙЧХФ ЧУЕ! б НЩ ХНЙТБЕН! х ОБУ ОЕ ВХДЕФ МАВЧЙ, ОЕ ВХДЕФ УЕНЕК, НЩ ОЕ ТПДЙН ДЕФЕК. чЩ РПОЙНБЕФЕ, ЮФП РТПЙУИПДЙФ У ОБНЙ, РПЛПМЕОЙЕН, ЛПФПТПЕ РТЙЫМП РПУМЕ ЧБУ?
нЩ ЕЭЕ
ЦЙЧЩ, Б ОБУ ХЦЕ ОЕФ. оБУ МЙЫЙМЙ ДЕФУФЧБ, ПФПВТБМЙ ОБЫЕ ВХДХЭЕЕ. нЩ ХНЙТБЕН НПМПДЩНЙ! рПЮЕНХ? ъБ ЮФП? рПЮЕНХ ЧЩ ОЕ ОБХЮЙМЙ ОБУ ФБЛЙН РПОСФЙСН, ЛБЛ «УФЩД», «РПЪПТ», «ОТБЧУФЧЕООПУФШ», «МАВПЧШ», «ГЕМПНХДТЙЕ»? ч НПТЗБИ МЕЦБФ НПМПДЩЕ. рПЮЕНХ ЧЩ ОБЧСЪБМЙ ОБН ЧБЫ «ВЕЪПРБУОЩК УЕЛУ»? мХЮЫЕ ВЩ ОБН ГЕМЙОХ РБИБФШ, ЮЕН ХНЙТБФШ Ч ЙОПНБТЛБИ ПФ урйдБ.
чЩ РТЙМПЦЙМЙ ЧУЕ ХУЙМЙС, ЮФПВЩ ТБУФМЙФШ Й ТБЪЧТБФЙФШ ОБУ, ТБУФТЕЪЧПОЙЧБС ЧП ЧУЕИ УТЕДУФЧБИ НБУУПЧПК ЙОЖПТНБГЙЙ РТП «ЬФП» Й РТП «УПЧТЕНЕООЩК
ПВТБЪ ЦЙЪОЙ». чЩ ЦЕНБООЙЮБМЙ Ч ЫЛПМБИ, ПФЛТЩЧБС ОБН ЗМБЪБ, ЛБЛ ИПТПЫП «ЬФЙН» ЪБОЙНБФШУС ОЕ Ч РПДЧБМБИ, Б «ГЙЧЙМЙЪПЧБООП», ХЗПЧБТЙЧБМЙ «ТБУЛТЕРПУФЙФШУС», ПФВТПУЙФШ «МПЦОЩК УФЩД», РТЕРПДОПУЙМЙ ЖЙМШНЩ, ВТПЫАТЩ. й ОЙЛФП ЧБУ ОЕ ПУХДЙФ ЪБ ОБУ. чЩ ЦЕ ОЙЛПЗП УПВУФЧЕООЩНЙ ТХЛБНЙ ОЕ ХВЙЧБМЙ. й ЧЩ РТПДПМЦБЕФЕ ЬФП ДЕМБФШ У ДТХЗЙНЙ ДЕФШНЙ, ЛПФПТЩЕ НМБДЫЕ ОБУ. лБЛ ВЩМБ ВЩ С ФЕРЕТШ ВМБЗПДБТОБ ФПНХ, ЛФП ЧЩТЧБМ ВЩ Х НЕОС УЙЗБТЕФХ, ЛФП ПФИМЕУФБМ ВЩ ЛТБРЙЧПК, ЛПЗДБ НЕОС НПЦОП ВЩМП ЕЭЕ УРБУФЙ. рПНПЗЙФЕ ФЕН, ЛПНХ ОЕ ЧУЕ ТБЧОП ПУФБОПЧЙФШ
ФП, ЮФП РТПЙУИПДЙФ Ч УФТБОЕ РПЧУАДХ. рПНПЗЙФЕ РТЕЛТБФЙФШ ВЕЪХНЙЕ! уТПЮОП ОЕПВИПДЙНП Ч унй ЧЧЕУФЙ ГЕОЪХТХ, ЪБРТЕЭБАЭХА ЧУЕЧПЪНПЦОЩЕ ТБЪЧТБЭБАЭЙЕ ФПЛ-ЫПХ, РПТОПЖЙМШНЩ, ТЕЛМБНХ УРЙТФОЩИ ОБРЙФЛПЧ Й УЙЗБТЕФ. нПЕ РЙУШНП, НПЦЕФ ВЩФШ, ЛПНХ-ФП РПНПЦЕФ, ЧЕДШ НЩ РПЗЙВБЕН Й ЧЩ - ФПЦЕ!»
пМШЗБ, РПУ. хУФШ-йЦПТБ,
уБОЛФ-рЕФЕТВХТЗ, тПУУЙС
УЛПМШЛП ЕЭЈ ЕУФШ ФБЛЙИ, ВЕЪЧТЕНЕООП ХИПДСЭЙИ, УФБЧЫЙИ ЦЕТФЧБНЙ ОБЫЕЗП ВЕЪДХЫОПЗП, ВЕЪВПЦОПЗП ЧЕЛБ? уЛПМШЛП ЙИ ЕЭЈ ВХДЕФ? вЕЪЦБМПУФОЩК ВБОДЙФЙЪН Й ВЕЪХДЕТЦОЩК ТБЪЧТБФ, ГЙОЙЮОЩК ОБТЛПВЙЪОЕУ Й МЙГЕНЕТОБС ЖБМШЫШ, УФЩДМЙЧП РТЙЛТЩЧБАЭБС ЧУЈ ЬФП... ьФП ЧУЈ ТЕЪХМШФБФ, МПЗЙЮОПЕ РТПДПМЦЕОЙЕ ФЕПТЙЙ БФЕЙЪНБ, ПФТЙГБОЙС ПФЧЕФУФЧЕООПУФЙ ЮЕМПЧЕЛБ РЕТЕД
вПЗПН ЪБ УЧПА ЦЙЪОШ. рЕТЕД ЬФЙН ВЕУУЙМШОЩ НЙТПЧЩЕ БТНЙЙ Й ЧУЕ УТЕДУФЧБ УРБУЕОЙС; ВПМШЫЙЕ ДЕОШЗЙ Й ЗПУРТПЗТБННЩ ОЕ НПЗХФ ПУФБОПЧЙФШ РПТПЛ, ТБЪМБЗБАЭЙК ЙЪОХФТЙ ПВЭЕУФЧП Й ПФДЕМШОЩИ МАДЕК.
оП ЧЩИПД ЕУФШ!
вЙВМЙС, ОЩОЕ ПФЧЕТЗОХФБС НОПЗЙНЙ МАДШНЙ, РТЙЪЩЧБЕФ ЮЕМПЧЕЮЕУФЧП ПУФБОПЧЙФШУС, РТЙЪОБФШ УЧПЕ ПДЙОПЮЕУФЧП, ВЕУРПНПЭОПУФШ Й ЗТЕИПЧОПУФШ; ПВТБФЙФШУС Л вПЗХ, лПФПТЩК НПЦЕФ ЙЪВБЧЙФШ ЮЕМПЧЕЛБ ПФ ЧМБУФЙ ЗТЕИБ. уМПЧБ РПЛБСОЙС, ПВТБЭЈООЩЕ Л зПУРПДХ, РТЙОПУСФ Ч ЦЙЪОШ пфчеф
ПФ вПЗБ, ПФЧЕФ, ЛПФПТЩК НЕОСЕФ ЦЙЪОШ, ЛПФПТЩК РПДОЙНБЕФ РБДЫЙИ.
пДОП ЙЪ ФБЛЙИ УЧЙДЕФЕМШУФЧ НЩ ХЦЕ РХВМЙЛПЧБМЙ Ч ОБЫЕК ЗБЪЕФЕ. тЕЮШ ЫМБ П фБФШСОЕ лЙТЙММПЧПК, ЛПФПТБС ВЩМБ ВПМШОБ урйдПН. фБФШСОБ ВЩМБ Ч ПЮЕОШ ФСЦЕМПН УПУФПСОЙЙ, ЛПЗДБ ХУМЩЫБМБ ЧЕУФШ П вПЗЕ, П еЗП НЙМПУФЙ. рПУМЕДОЕЕ ЧТЕНС ПОБ ВПНЦЕЧБМБ, ЧУС ЕЕ ЦЙЪОШ ВЩМБ ТБЪВЙФБ РШСОУФЧПН Й ОБТЛПФЙЛБНЙ. оП фБФШСОБ ЪБИПФЕМБ ЙЪНЕОЙФШ УЧПА ЦЙЪОШ Й РПЕИБМБ Ч ИТЙУФЙБОУЛЙК ТЕБВЙМЙФБГЙПООЩК ГЕОФТ Ч уБОЛФ-рЕФЕТВХТЗ. фБН ПОБ РПЛБСМБУШ
РТЕД вПЗПН Ч УЧПЙИ ЗТЕИБИ Й РТЙОСМБ Ч УЧПЕ УЕТДГЕ иТЙУФБ. еУМЙ ВЩ ДБЦЕ зПУРПДШ ЧУЛПТЕ ЪБВТБМ фБФШСОХ, ФП ПОБ ХЦЕ ЙНЕМБ ВЩ УБНПЕ ЗМБЧОПЕ, ДБТПЧБООПЕ ЕК иТЙУФПН, - УРБУЕОЙЕ Й ЦЙЪОШ ЧЕЮОХА! оП ЮЕМПЧЕЛПМАВЙЧЩК вПЗ СЧЙМ фБОЕ НЙМПУФШ, ДБЧ ЕК Й ЙУГЕМЕОЙЕ ПФ урйдБ. фБФШСОБ ЧЩЫМБ ЪБНХЦ Й ТПДЙМБ ДПЮШ.
вЙВМЙС ЗПЧПТЙФ, ЮФП ОЕЧПЪНПЦОП ЙЪНЕОЙФШ НЙТ, Ч ЛПФПТПН НЩ У ЧБНЙ ЦЙЧЕН. оП Й РП УЕК ДЕОШ РПУТЕДЙ ЬФПЗП НЙТБ УФПЙФ зПМЗПЖУЛЙК ЛТЕУФ У ТБУРСФЩН ОБ ОЕН йЙУХУПН иТЙУФПН. й ЧУСЛЙК ЮЕМПЧЕЛ,
ЛПФПТЩК У ЧЕТПА РТЙИПДЙФ ЛП иТЙУФХ, РПМХЮБЕФ пф впзб чщипд ЙЪ МАВПК, ДБЦЕ, ЛБЪБМПУШ ВЩ, УБНПК ВЕЪЧЩИПДОПК УЙФХБГЙЙ!
Он ведь единственный и неповторимы й, кто сделал мне такое уникальное предложение.
Ну ок, допустим, я тоже не против. (А че такого? Я же живой человек.) И вот тут начинается самое интересное, а именно подсчет профита, который получает каждая из сторон. Что от меня хочет получить мужчина: Я должна быть хороша внешне в любое время дня и ночи, с чистой кожей, загорелая, эпилированная во всех стратегически важных местах, с маникюром, педикюром и шикарными волосами.
Иначе - фу , это неженственно и некрасиво. У меня должна быть упругая задница, регулярно прокачиваемая в спортзале, и задорно торчащие титьки. И упаси господь смириться с тикающими часами и гравитацией, неумолимо стремящимися все это добро свесить, потому что это сразу переведет меня в разряд «некондиция».
Я должна быть образованна и начитана, уметь поддержать разговор о Троцком и ледорубе , о новом нападающем Зенита и об экзистенциализме Жана-Поля Сартра, иначе «о чем со мной трахаться».
Я, конечно же, должна достаточно зарабатывать , чтобы обеспечивать себе отдельное жилье (потому что встречаться мы будем у меня, так удобнее), достойное существование и всех этих косметологов, парикмахеров и мастеров маникюра.
Попадать в трудные ситуации и просить денег у мужчины нельзя никогд а, потому что ты сразу меркантильная стерва, которая пытается поживиться за чужой счет.…
Нужно носить шикарное кружевное белье круглосуточно, ведь неизвестно, в какой момент на мужчину нападет хочунчик , а «бабкины трусы» его, конечно же, не возбуждают и даже могут нанести психическую травму.
Непременно я должна хорошо готовить, потому что что ж я за баба такая, которая мужика накормить не может. Заказывать еду из ресторана при живой-то женщине? Наши деды так не делали, и нам нечего начинать. У меня должно быть незаурядное чувство юмора, чтобы веселить и потешать, ибо скучная тетка никому не сдалась.
Очень важно, чтобы моя эмпатия была прокачана почти до уровня телепатии. По одному движению бровей я должна понимать, что мусик хочет водочки, вовремя ободрять, утешать, поддерживать, хвалить, воодушевлять или уйти в другую комнату, когда мужчина не в духе.
Требовать того же в ответ неприемлемо, он же мужик и старый солдат, который не знает слов любви. Вообще, чего бы то ни было требовать нельзя. Ни материальной, ни бытовой, ни эмоциональной помощи.
Можно только скромно просить, предварительно накормив борщом и сделав глубокий минет, преданно глядя в глаза. И если минет был достаточно глубоким, мужчина может милостиво согласиться помочь. Но у него всегда есть право на отказ, потому что он не муж и не папа. Упрекать нельзя.
Это сразу расценивается как вынос мозга, что, как мы знаем, тягчайший из женских грехов, за который можно и по морде получить. Цветы? Эти трупы невинно убиенных роз? Какое пошлое мещанство, дорогая! Забудь! Еще я должна виртуозно владеть своим телом, любить все виды секса, особенно втроем вон с той моей симпатичной подружкой.
ПМС и больная голова? Никогда! Возбуждаться нужно от одного мужского присутствия и не сметь симулировать оргазм, потому что он же бог секса, а ты просто фригидная, раз с ним не кончаешь. Ревновать запрещено. Он свободный мужчина и не моя собственность, с кем хочет, с тем и спит.
Мне, кстати, с другими спать нельзя, я ж не шлюха какая, вдруг, болезнь какую нехорошую принесу на его драгоценную пипку. Что еще? Я должна быть ласковой, нежной, но ненавязчивой . Не лезть со своими обнимашками и со своей любовью, не звонить ему пьяной ночью из клуба, не приезжать к нему без предупреждения, не хотеть замуж, не знакомить с мамой. В общем, я должна быть принцессой.
Ок, ок, я согласна. И с упругой жопой, и с эмпатией, и с нарядными трусами, и с борщами, и с оргазмами . Это все и так составляет мою жизнь.
Вот только ты-то, дорогой, что предлагаешь мне взамен? ПИСЕЧКУ?!
